Суворовец

  А расскажу-ка я про то, как Ваня этой зимой ходил на зайца. Снега, как назло, долго не было. А когда он всё же пошёл, то сложилось впечатление, будто там, наверху, решили поставить счётчики снежинок: настолько экономным оказался их расход.

Охота по чернотропу, когда страшный зверь заяц протаптывает первый снег своими лапищами до земли, и его след виден издалека, категорически не складывалась. Было решено организовать загон на авось.

Смысл загонной охоты несложно уловить даже при пограничных цифрах ай-кью, но зверя ничему жизнь не учит, и он с завидным постоянством попадается на эту уловку, чем приводит в отчаянье зоопсихологов.

Правда, потом они вспоминают свой собственный жизненный опыт, особенно в области личных отношений, карьеры и поисков способа раз и навсегда разбогатеть. И успокаиваются: спортивная ходьба по граблям — это неотъемлемый атрибут всего живого на Земле. Впрочем, я отвлёкся.

Итак, идея загона в том, что организованная группа загонщиков, растянувшись цепью, громким молодецким покриком, шумом и перегаро-портяночным духом вспугивает всё живое в округе. Всё живое спешит убраться подобру-поздорову и бежит предположительно туда, где его уже поджидают стрелки.

Как это обычно бывает, прогрев турбин начали ещё в точке общего сбора. Потом опрокинули по одной, когда выгрузились на нужном месте. Потом — за результаты жеребьёвки: кому загонять, а кому вставать на стрелковые номера. А потом пить уже было некогда: начался процесс. «Эгегей! Эх, погодка-то какая! Это свои, по нам не стрелять!» — кричали загонщики. «Уй-уй-уй! Мать-мать-мать! Ять-ять-ять» — эхо, как всегда, всё неправильно расслышало.

Вопреки ожиданиям, поохотились удачно: с пяти заходов удалось выбить аж трёх зайцев и ни одного загонщика. Чтобы никому не было обидно, решили тут же их и приготовить.
- А шкурки куда? — спросил Ваня, наблюдая за процессом.
- Хочешь — забирай! — великодушно разрешил егерь. — Самому выделывать их муторно, а отдавать скорняку — дорого возьмёт. Была бы лиса — другое дело.

Ваня покрутил шкурки в руках, прикинул свои познания в области таксидермии и уже собрался было не связываться. Потом передумал и начал набивать их сухой травой, которую так и не смог припорошить снег.

- Хотя бы попробую, как это вообще делается, — пояснил он егерю.
- Так ведь шкурку всё равно надо сначала обработать, иначе испортится, — просветил тот.
- Да? Эх, жалко. Ладно, оставлю тут, — вздохнул Ваня и живописно рассадил получившиеся чучела на трёх коротких толстых ветках куста, что рос неподалёку.

- А неплохо получилось! — оценил егерь. — Натурально. Может, всё же займёшься таксидермией?
Пока они беседовали, мужики уже накрыли поляну и разлили шулюм по тарелкам. А водку — по рюмкам.

Где-то часа через полтора один из охотников встал и сообщил, чтоб без него не наливали. Он сейчас, только попудрит носик. И направился в сторону кустов, слегка пошатываясь. Сделав пару шагов, он вдруг встал, как вкопанный. Потом присел. Потом в полуприседе двинул к куче рюкзаков и ружей.
- Эк его скрутило! — сказал кто-то из ребят. — Шулюм-то, вроде, нормальный получился, что ж он так животом мается, болезный!

Все прислушались к своим животам, но ничего подозрительного не услышали. Мужик же тем временем добрался до пирамиды с ружьями, взял свою двустволку, зарядил её и так же, в полуприседе, побрёл обратно, к кустам. Потом пополз.

- Сергеич, с тобой всё в порядке? — окликнул его другой охотник, но Сергеич только отмахнулся и приложил палец к губам: тихо, мол!

Ваня хлопнул себя по лбу и вполголоса объяснил мужикам, куда ползёт Сергеич. Те, давясь от сдерживаемого хохота, привстали, чтобы не пропустить представления.

Когда до ваниной композиции осталось шагов пятнадцать, Сергеич тщательно прицелился и пальнул из обоих стволов. Но зайцы остались на месте. Сергеич протёр глаза, перезарядил ружье, подполз поближе и снова выстрелил. Один заяц упал, один покосился, но третий, самый наглый, упорно игнорировал факт обстрела.
Сергеич пошарил по карманам, но патроны кончились. Тогда он вскочил, рывком преодолел оставшуюся дистанцию и от души врезал косому между ушей прикладом.

- Так его, так! — мужики уже катались по мёрзлой траве. — А теперь коли! Пуля дура, штык — молодец!
Сергеич встряхнул головой, сфокусировал взгляд на недобитом объекте, потом снял шкурку с жердины. Хмуро поглядел на товарищей. Потом сделал глубокий вдох…

В общем, эхо в тот день поставило свой рекорд по количеству «ятей». А Сергеича с тех пор величают суворовцем.

В Мой Мир

0

Tweet