Капуста

  Казалось бы, ерунда, каких-нибудь девяносто километров от Москвы, но добирались мы туда по пробкам часа четыре, когда приехали, уже окончательно стемнело, так что, снимать получилось только в квартире.

А вот и древняя пятиэтажка, в которой с самого утра волновался, пудрился и прихорашивался настоящий белорусский партизан Вера Сергеевна.

Я был уверен, что Вера Сергеевна, как гостеприимная хозяйка, потащит всю нашу группу за стол, а потому заранее хорошенько подготовился. С собой мы прихватили то, что пригодится в хозяйстве любой бабушке: здоровенную пачку хорошего чая, сгущенку, пару килограммов разных леденцов, литровую банку меда и немереное количество мятных пряников.

Вера Сергеевна оказалась очень приятной, миниатюрной старушкой в белой нарядной блузе и сером жилете с орденскими планками. Когда она увидела нашу огромную камеру, аж за сердце схватилась. Очень уж она боялась сниматься, и чтобы немного успокоить героя, начать мы решили с толстых плюшевых альбомов, где бережно хранились фотокарточки грустных партизан, худющих лошадей и каких-то деревенских родственников.

Потихоньку наш белорусский партизан — Вера Сергеевна — немного оттаяла, осмелела, свыклась с камерой и начала рассказывать о таких страшных и будничных военных вещах, что делалось как-то не по себе. Даже оператор иногда не выдерживал и шептал из-за камеры: «Да как же так?», «Вот ни черта себе!», «Это уже какой-то, ну совсем…».

Всем нам еще раз хотелось снять шляпу перед этой маленькой старушкой с простодушной улыбкой. Просто не перестаю удивляться — как же тяжело им досталась победа.

Вера Сергеевна рассказывала, например:
- Наш партизанский отряд был не обычный, а боевой.
- Извините, «боевой» — это в смысле героический?
- Нет, боевой — это боевой. Дело в том, что на десяток партизанских отрядов, боевых приходилось всего три или четыре.

- А остальные, что же?
- Остальные просто сидели в лесу тихо, как мышки, и пережидали — когда, наконец, война закончится сама собой. А мы — боевые отряды, все время совершали разные вылазки и диверсии, убивали немцев — охранников железной дороги, разбирали пути, в общем, пакостили, как могли. Боевые партизанские отряды не любили обычных партизан, а те ненавидели нас…

- Извините, но то, что вы не любили их — это понятно, но им-то за что вас ненавидеть? Вы же воевали за них, пока они просто отсиживались.
- Ну, что вы, если они кого из наших в лесу ловили, то и убить могли. Бывало, целые делегации на переговоры к нам посылали, дескать — сидите смирно, как мы, и не воюйте, красная армия и без вас придет и немцев прогонит.

Ведь, после каждой нашей вылазки, фашисты сатанели и посылали в лес отряды карателей. А те уж не разбирались — кто боевой, а кто просто отсиживался в землянке и грибы сушил…
Еще она рассказывала, как ходила в деревню на разведку и в маленькой плетеной корзиночке всегда брала с собой гранату, чтобы живой не попасть в плен.

И вот однажды она вернулась в отряд только поздно ночью, босая, без юбки и прижимая к себе гранату «деревянными» руками.
В деревне девушку Веру остановили немецкие солдаты, что-то спросили, да и пошли себе дальше. Но Вера, с перепугу, уже успела незаметно выдернуть чеку, оставалось только отпустить рычаг.

Чеку обратно вставить не сумела, так и вернулась с гранатой в онемевших руках, а ботинки и юбка утонули в болоте (руки-то были заняты), сил не было даже от себя гранату отбросить…

После съемки хозяйка позвала всех к столу и налила чаю. Ей очень хотелось угостить нас не только тем, что мы сами принесли, но и чем-то своим. Я краем глаза видел, как Вера Сергеевна достала из холодильника какую-то кастрюльку с супом. Постояла, подумала и, видимо постеснявшись его предложить, убрала обратно в холодильник.

Тяжело было смотреть на это. Детей у старушки никогда не было, так что теперь, в свои восемьдесят с гаком лет, рассчитывать она могла только на себя и свою пенсию.
Вдруг Вера Сергеевна что-то вспомнила и воскликнула: «Вот я балда, у меня же есть!» Она проворно встала на коленки и из-под стола вытащила трехлитровую банку с квашеной капустой:
- Вот, я вас сейчас своей капусткой угощу, у меня ее много насолено!

Мы не отказались.
Сидим, хрумкаем и хозяйку нахваливаем:
- Интересная у вас капуста, необычная, но очень вкусно. Почему-то морковки в ней не меньше, чем самой капусты, интересный рецепт. А нарезано-то как мелко, просто идеально.

- Да, там и капуста, и морковка, и яблочки, и огурцы, и лук, даже помидоры иногда попадаются. Всего понемногу.
- Ну, помидоры еще ладно, но огурцы и лук в квашеной капусте зачем? Странное сочетание. Без огурцов, скорее всего, будет лучше, а то уже какая-то окрошка получается…

- Да, вы правы, без огурцов было бы лучше, но не беда, и так есть можно. Правда ведь? Эту капусту мне сосед приносит и денег не берет, дай ему Бог здоровья.

Он в электричках продает разные овощерезки и на овощах показывает людям, как оно работает. За день, пока по вагонам ходит, целую сумку настрогать может, хоть и вперемешку все, да мне, старухе, и то за счастье…

Мы молча доедали свою капусту, пытаясь скрыть, что нам отчего-то было невыносимо стыдно.

В Мой Мир

0

Tweet